Еще будучи студентом, Лев Абрамович знал, что, получив специальность, обязательно поедет работать в деревню. Его девизом тогда было: «Если не ты, то кто же?» Так и вышло. После окончания института врач уехал в село Ульяново, которое раньше звалось Плохино, где проработал три года.

— Приехал ранним июльским утром. На самом краю села, рядом с кладбищем увидел маленькую больницу из красного кирпича, построенную каким-то добрым графом, — рассказывает Лев Абрамович. — В рюкзаке у меня лежало белье и несколько книг. В одной руке — старенькая пишущая машинка, в другой — соломенная корзинка со щенком, которого я окрестил Леди. Около больницы стояло несколько подвод с больными, ожидавшими своей очереди. Трепеща, я вошел в двери… Первым моим учителем в операционной была сельская медсестра Татьяна Кузьминична. «Крещение» новоиспеченного хирурга состоялось во время операции по поводу аппендицита. Позади меня стояла санитарка и держала керосиновую лампу (электричества в селе не было). Я растерялся, перед глазами все мелькало, руки делали совсем не то. В мгновение забыл все, чему учили в институте. Очнулся, когда операция была закончена. Почти все сделала за меня Татьяна Кузьминична. А когда вышла из операционной, сказала: «Какой к нам хороший хирург приехал!» Помню и первую серьезную операцию. В нашу больницу из другой деревни привезли шестилетнего мальчика, упавшего с высокого дерева. Я установил, что внутренние органы у него сильно повреждены. Вызвали опытного хирурга, но санитарная авиация в тот день не работала из-за нелетной погоды. А откладывать операцию было нельзя. И вот вдвоем с Татьяной Кузьминичной мы ее начали под местной анестезией — в то время ни анестезиологической аппаратуры, ни анестезиологов в районных больницах еще не было. Открыли брюшную полость и увидели, что разорвана селезенка и кровь поступает в живот. Я сшил селезенку. Когда мы наложили последний шов на стенку живота, сердце ребенка остановилось. Я растерялся: впервые у меня на столе умер больной, я не знал, что делать, не смог ему помочь. Вышел из операционной, сел на ступеньку крыльца и впервые, будучи взрослым человеком, заплакал. Вдруг выбегает Кузьминична и кричит: «Я помассировала сердце, появился пульс!» Влетел в операционную и увидел — лицо мальчика порозовело, схватил руку — отчетливо почувствовал пульс. Я испытал настоящее счастье.

Как ни странно, в селе, молодой, неопытный врач, только покинувший студенческую скамью, я пользовался, кажется, большим авторитетом, чем потом, когда стал профессором. Мне кланялись старики, мужчины снимали передо мной шапки. Это уважение помогало и мне самому, и моим больным. Помню, как однажды пожилая женщина, которой я всего лишь измерил кровяное давление, сказала: «Спасибо доктор, мне стало лучше». Именно в деревне я впервые почувствовал себя врачом, поверил в себя, потому что мне верили люди.
Ист.: В.Новиков-ok.ru